ВСЕ ОБ ОХОТЕ
Охота на болотную и луговую дичь
Охота на лесную (боровую) дичь
Все что нужно знать пчеловоду- Пчеловодство советы начинающему пчеловоду
Парфорсная охота
Охота Собаки Гончие Статьи
Первые французские короли уже держали огромные стаи гончих. По свидетельству римских авторов, галлы охотились на зверей, загоняя гончими до изнеможения, после чего охотники добивали их копьями, стрелами, дротиками. Охота на могучих, сильных зверей, таких как тур, зубр, лось, медведь, кабан, требовала многочисленной стаи очень сильных и злобных собак. А на волков, лисиц, зайцев охотились, выгоняя гончими из леса в поле, на опушку, где их уже поджидали конные охотники с гончими на сворах. Средневековые хроники сообщают, что в XIV веке в одной только Франции было более 20 тысяч охотников с гончими. Гончие и борзые сопровождали крестоносцев в их походах. Стаи гончих окроплялись в церкви святой водой. Даже монахи скакали верхом по лесам за собаками. Охоты считались неотъемлемым, необходимым атрибутом правителей и господ. Во времена Людовика IX Святого охотники различали уже четыре основные породы гончих: белые королевские, чёрные Святого Губерта, серые Святого Людовика и рыжие бретонские.
Наибольшего блеска и великолепия парфорсная охота (par force - силой) достигла в царствование Людовика XIV. Стая гончих в 30 голов управлялась одним пикером (выжлятником). Эти гончие загоняли трёх, даже четырёх, оленей в день, а волка переярка - уже к 10 часам утра. Гончие гнали по одному оленю, «не обменивая его на другой, свежий след». Хотя свежих следов были сотни в королевских парках. На оленей охотились даже ночью с факелами.
Все что нужно знать пчеловоду- Советы пчеловоду от Кашковского советы начинающему пчеловоду
Упадок парфорсной охоты во Франции начинается с 1722 года, когда Людовик XV стал охотиться со знаменитой стаей английских собак. В 1730 году для королевской охоты были выписаны из Англии гончие. Эти безголосые и паратые собаки загоняли оленя за час. Загнанному оленю уже не резали поджилки, а пристреливали из карабина. Все традиции старинной охоты были нарушены. С этого времени французские породы гончих теряют чистокровность, вырождаются в слабосильных, безголосых собак, потерявших паратость и жадность к зверю.
Великая французская революция на долгое время прекратила существование больших охот французских королей и знатных дворян. Гончие подвергались беспощадному и поголовному истреблению.
Наполеон Бонапарт воскресил охоту. Он поощрял французское собаководство, запретив выписывать (для императорской охоты) английских собак. Сам он охотился с нормандскими гончими.
После реставрации монархии французские дворяне по необходимости должны были «ездить» (охотиться) с английскими фоксхаундами.
Все что нужно знать строителю, чтобы построить дом- Строим сами советы начинающему
Только во второй половине XIX века французы, почти утратив последние остатки своих некогда знаменитых собак, хватились и начали возрождать породу.
Нужно отметить, что во Франции до сих пор сохранилась эта древняя охота королей. Существует целая федерация горнистов-трубачей, объединяющая более двух тысяч человек. Парфорсная охота проводится клубами, именуемыми экипажами. Они специализированы. Есть оленегонные, на косулю, на кабана, на оленя и кабана, на оленя и косулю. Клубы-экипажи - это хорошо организованные охотничьи хозяйства; в некоторых имеется до ста рабочих собак. Лошади содержатся в хозяйстве или у членов клуба. В день охоты псари в пять часов утра осматривают собак, отбирают для охоты. В семь часов егеря находятся на месте охоты, проверяя наличие зверя. Собак доставляют на автотранспорте. За день охоты пробег собак и лошадей может составить в среднем от 40 до 50 км. Продолжительность охоты 6-8 часов. В охоте используют 35-38 собак. Поклонники парфорсной охоты считают её очень эффективной, в ней не бывает подранков и существует традиция пощады лучших зверей. За сезон охоты совершается около 30 выездов, преимущественно по субботам. Во время охоты соблюдается ритуал времён французских королей. Весь персонал одет в красивую яркую форму. Под охоту используется около 700 тысяч га, из которых 400 тысяч принадлежат частным владельцам.
В России парфорсная охота стала культивироваться со времён императрицы Анны Иоанновны. Венценосная особа была большой любительницей парфорсной охоты на оленей по английскому образцу с английскими гончими (стэгхаундами), специально приобретавшимися для императорской охоты. Собаки, использовавшиеся на этих охотах в XVIII и начале XIX столетий, обладали достаточной паратостью при весьма удовлетворительных других охотничьих качествах. Одним из первых русских охотников, начавших подмешивать кровь английских собак русским гончим, был граф Салтыков. Его начинание подхватили другие именитые вельможные охотники. Против выступили оппоненты - другие русские охотники, заявляя, что «англичане стараются охотиться, как можно более в открытых местах, следовательно, дорожат в гончих особенно паратостью и не могут развить в своих гончих такой тонкости чутья, которое необходимо в наших местах». Они не верили (на деле так и было), чтобы английская стая могла без подстав гонять матёрого волка, «ибо и лисицы от них уходят, разве только волк будет очень сыт или болен». Эти гончие, по их разумению, хороши только для степных мест и непригодны для наших дебрей и трущоб, где лисица пролезает, как по подземелью, а собака еле может продраться. И на самом деле, английские гончие в наших лесах плохо работали по лисе, которая всегда успевала обмануть собак. Между тем привычные русские паратые гончие гоняли здесь «во все ноги», перескакивая через валежник и «нисколько им не смущаясь».
Модная на Западе пикерская, парфорсная охота в России истинными охотниками была принята холодно, без энтузиазма. Оно и понятно, эта охота была слабее, в ней не было того колорита, азарта, той сложности и тонкости в её организации и проведении, нежели в псовой. Более того, не везде её можно было практиковать.
Французы и англичане охотились с гончими на относительно открытых пространствах, препятствия, встречающиеся на охоте: водосточные канавы, обсаженные частым ивняком, острова (рощи) были вычищены. В них не только не было сушняка или валежника, но вырезан каждый лишний прутик. Теперь сравните наши леса. Это дебри, трущобы, крепи, где, кроме чистого сплошного подлеска из ельника, можжевельника и лиственного кустарника, буреломы, лесные завалы, овраги, которые невозможно преодолеть верхом на лошади, не переломав себе ноги и свернув шею.
В лесостепных губерниях (Тульская, Орловская, Курская и другие, леса вокруг северной столицы) парфорсная охота прижилась и получила дальнейшее развитие.
В парфорсных охотах стая гончих составляла главную, основную, часть охоты. На этих охотах самыми ходовыми гончими были костромские, курляндские, английские и польские.
Костромские гончие обладали превосходным чутьём, отличными голосами с заливом, были полазисты, добычливы, необыкновенно верны в гоньбе, привязчивы, «но недостаточно параты по овражистой и обрывистой местности». Для восполнения всех строгих охотничьих требований их «мешали с английскими».
Гончий кобель назывался выжлец, или выжлак, а сука - выжловка. Какими признаками должна обладать, какие лады должна иметь породистая гончая? По мнению старинных охотников, «у неё глаза выпуклые, большие - на слезах, с кровавыми белками. Чутьё (нос) толстоватое и мокрое, ноздри широкие, которыми гончая часто поворачивает на все стороны. Тело крепкое и мускулистое, она не должна быть суховата, поджара. Голова сухая, уши тонкие, большие и повислые, не лопухообразные, а свернулись бы трубкой. Гон (хвост) крепкий, короткий, но не толстый, никуда в сторону не скинулся и кольцом не закрутился, прямой. Ноги сухие, жилистые, высоки на ногах, даже немного высокопереда. Таких статей гончая будет непременно чутка в натечке зверя, мастеровита, не стромчита и полазиста».
Дурными признаками считались, если гончая «густошерстна, жидка и слаба», с мясистой головой, толстыми ушами, сухими ноздрями, «с гоном долгим и повислым».
Цвета псовины гончих были: чёрные с подпалинами, с очками над глазами, белым пятном на горле, на груди и белым концом гона, серые, серо-подпалые, багряные, чёрно-пегие с подпалинами, солово-пегие и багряно-пегие.
Гончих щенков всегда держали в куче и вместе кормили. Давали варёную, мелко смолотую овсянку, не просеянную, мясо в корме было рубленное, но сырое. Никогда не давали баранины. Корм должен был быть не горячее парного молока. Это делалось для сохранения чутья.
От псарей при обучении и воспитании гончих требовалось особое умение, терпение, смётка.
Все породистые гончие одарены от природы удивительным чутьём, необыкновенной крепостью ног и безграничной неутомляемостью в полевой работе. А потому гончую нужно было довести только до совершенного, слепого послушания и полного повиновения.
Начиная с двухмесячного возраста, щенков приучали к стойке перед корытом, трёхмесячных - к рогу, чтобы привыкли сначала к его звуку и не выли во время зова, шестимесячных - к стаиванию и к смычкам. В это время уже сам доезжачий приучал их к себе.
Состаивали (сгоняли в кучу) очень просто. Перед тем как дать корм в корыта, доезжачий кричал: «В стаю, в кучу!», а псарь хлопал арапником и хлестал непослушных. Эту тренировку проводили, чтобы гончие гоняли стайно, не вразброд.
У первого корыта доезжачий звал в рог, а выжлятники подгоняли собак с псарного двора, хлопая арапниками, приговаривая: «К рогу! Вались к рогу!» После того как собаки потекли на позыв к доезжачему, он не допускал их к корыту, кричал: «Стой, гончие! Стой! В стаю! В кучу!» Затем «прозывал при них три раза напозыв», подсвистнув, проводил мешалкой по корыту, стучал и пускал к корму, приговаривая: «Дбруц, собаченьки! Дбруц, други!» Ласкал.
Во время настоящей езды доезжачий и выжлятники в специальных кожаных сумках держали прикормку: вяленое мясо, чёрствый ржаной хлеб. Вызывая из острова собак на рог, каждый вытекающей гончей давали прикормку, а непослушных выжлятники наказывали арапниками, приговаривая: «К рогу! К рогу! К нему! К нему!», доезжачий, в свою очередь, непослушных ласкал и давал лакомство. Он никогда не бил собак, по его указанию выжлятники тут же наказывали непослушных. Всё воспитание гончих щенков основывалось на ласке и справедливой строгости, но не на капризе и произволе.
«Поверьте моей опытности: нет ни единого домашнего животного, которого нельзя было бы сделать ласковым и внимательным обращением, справедливой строгостью не только вежливым и послушным, но - преданным другом. Виной всему противному мы сами, наша лень и наш эгоизм». Эти слова принадлежат корифею псовых охот - незабвенному Петру Михайловичу Мачеварианову, отдавшему более пятидесяти лет работе с собаками.
Настоящие, от бога, доезжачие добивались фантастических результатов. Без смычков (поводков) десять собак шли рядом, зайцы, как стрекозы, выскакивали из-под ног, но ни одна гончая не смела броситься, хотя каждая дрожала от азарта. Во время горячей гоньбы доезжачий мог подать команду: «Стой, гончие! Стой, други!» Вся стая как будто проваливалась сквозь землю: ни одна не пискнет!
Страстные, истинные охотники - гончатники до конца своих дней остаются ими. Вот как рассказывает П.М. Мачеварианов об одном из них.
«Старик был рослый, тучный, с громовым голосом, всегда ездил на охоту на беговых дрожках. Толкнёт своего рыжего коня к опушке, к тому месту, где заяц пролез, и запарскает так, что сам Полкан-богатырь упал бы с лошади: “А-ха! А-ха-ха-ха! А-ра-ра! А-ра-ра-ра! Сюда, вота! Сюда, вота! Сюда, други! Сюда, родные! Тут-улез! Тут-улез!” Собаки знали его лучше, чем доезжачего: сейчас же к нему подбудут, натекут на горячий след и зальются во все голоса. Охотник станет на месте, не шелохнётся, сгорбится, шею вытянет, губами зачмокает и заплачет. Возвращаясь же домой с охоты, непременно спросит: “А что, сударик, каковы мои певуны?”»
"makswell-77_в_системе-mainlink"
тосты, каталог сайтов, партнеры